К ВОПРОСУ ОБ ЭКЗЕГЕЗЕ КНИГ ТАНАХА В РАННЕХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ
|
|
|
«не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там» |
В данной публикации хочется рассмотреть специфику учения о завершении этого мира, что изложено в Ев. Луки, без использования традиционного герменевтического подхода. Согласно же этого подхода главным критерием истинного понимания любого библейского текста является непременное взаимное сочетание смыслов всех (или максимального большинства) других текстов по данной тематике со сведением к минимуму количества моментов, что не вписываются в синтезируемую картину толкования. Мы же попытаемся понять исследуемый момент с позиции, что его автор не писал сложнее, чем думал сам, и излагал именно так, как думал на самом деле. Также автор не мыслил с позиции учений и текстов, известных и трактуемых уже нами из нашего времени и нашего понимания.
Обоснованность такого подхода относительно вопроса эсхатологии связана и с тем, что существует проблема прямого совмещения всех эсхатологических моментов, отражённых в книгах НЗ и ВЗ. Так, например, исторически в ортодоксальном богословии было обоснована невозможность прямого понимания многих пророчеств ВЗ, но исключительно аллегорического, известная причина этого в общем-то и продемонстрирована в данной работе. Поэтому, при разборе дабы хоть и случайно, но не совместить вещи изначально несовместимые и не поверить, что так оно де и было изначально, воздержимся от традиционных методов синтеза некоего универсального толкования.
В ходе этого небольшого изложения рассмотрим и примеры попыток увязать исследуемый смысл с разнообразными эсхатологическими представлениями тех или иных текстов Библии, что используется толкователями уже ради создания универсальной картины.
Итак. Ев. Луки даёт основание заключить, что учение Христа о Царстве Божьем входило в противоречие с представлениями и ожиданиями учителей в Иудее.
20 Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом,
21 и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.
(Лук.17:20,21)
Это известный момент евангельского учения Христа о сути и приходе Царства Божьего. Фарисеи имели основания ожидать славного могущественного теократического именно земного восстановленного Израильского царства, которому служит языческий мир и при этом жёстко карается смертью за противление. Этого царства ждали многие поколения, в последствии с надеждой на это царство были убиваемы жители Иерусалима в 70-х, с этой надеждой нашли верную смерть пошедшие в будущем за Бар-Кохбой. Ведь приход ожидаемого царства мылился в апогее военных действий против Израиля. Картина этого царства создаётся из книг пророков, и представляет одну из ярких эсхатологических линий Танаха. Совершенно логично и естественно, что это земное царство мыслилось у фарисеев грядущим Божьим и именно про него они спросили у Иисуса. На что Иисус достаточно ясно ответил, что Божье Царство не может локализироваться на пределах отдельно взятой территории, о его приходе нельзя будет услышать, его приход нельзя будет увидеть и вообще приметить – показав несбыточность бытующих представлений.
Примечательно, что для реабилитации надежд фарисеев, современный толкователь пытается последующий фрагмент, в котором Иисус учит апостолов об эсхатологических днях Сына Человеческого, представить началом восстановленного Израильского царства.
…, Царствие Божие внутрь вас есть. 22 Сказал также ученикам: придут дни, когда пожелаете видеть хотя один из дней Сына Человеческого, и не увидите; 23 и скажут вам: вот, здесь, или: вот, там, - не ходите и не гоняйтесь, ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой.
Мол, де Иисус далее всё-таки подразумевал восстановление царства Израиля, считая под его началом день Сына Человеческого. Однако при этом почему-то не учитывается, что второе утверждение полностью опровергает первое, и невозможность увидеть приход Царства превращается уже в возможность явления видимого и доступного.
Последующее по тексту эсхатологическое учение Христа раскрывает специфику дней Сына Человеческого, когда эти дни являются фактически завершением этого века, концом мира. Сам же этот конец в Ев. Луки представлен в ярких образах масштабного краха и разрушения, с гибелью всего человечества.
Можно утверждать, что гибель человечества мыслится именно всеобщей. Христос приводит два сравнения. Одно - гибель человечества во времена Ноя, которая согласно кн. Бытия была именно всеобщей и не коснулась лишь ковчега. Второе сравнение – гибель жителей Содома, которая постигла всех находившихся в Содоме, когда лишь вышедшие оттуда с Лотом остались живы.
Интересно, что Христос не акцентирует внимание, не указывает на грехи людей и прямо не связывает гибель с наказанием за них. Так, люди времён Ноя не чревоугодничали, пьянствовали и блудили, но в естественном жизненном ходе событий - «ели, пили, женились, выходили замуж». И смерть постигла их всех без разбора по степени грешности или праведности, младенчества или зрелости. Эсхатологический же день Сына Человеческого будет таким же самым днём стихийной всеобщей гибели. 30 так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится.( Лук.17:30)
С точки зрения синтеза евангельской эсхатологии с иудейскими чаяниями теократического земного царства, приход его связан с предшествующей войной с язычниками, в которую Мессия должен вступиться. И спасение должно быть связано со стороной воюющих иудеев. Находящиеся в лагере врагов – уничтожаются, а воющие иудеи – побеждают и спасаются. Однако такой синкретизм противоречит евангельскому учению, когда спасение будет заключаться не в месте пребывания, не в Иудее и не в Иерусалиме, а в духовной жизни человека с «погубленной душой» для разрушающегося мира.
32 Вспоминайте жену Лотову. 33 Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее.
Христос приводит в пример жену Лота, и речь ведётся исключительно в категориях спасения души, когда никакое участие или неучастие в мессианской войне Израиля роли играть не может. Жену Лотову предлагается вспоминать апостолам-евреям, и национальная принадлежность здесь важности играть никакой не способна.
Описание эсхатологического завершения мира в Ев Луки находится и в 21 главе. Явление Сына Человеческого связано с колебанием мироздания, масштабными знамениями и охватывающим всё человечество страхом.
25 И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится;
26 люди будут издыхать от страха и ожидания [бедствий], грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются,
27 и тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою.
(Лук.21:25-27)
Возможно, что и колебания небесных сил понимаются здесь не столь в аспекте астрономических явлений, но потрясением мира ангелов, мира начал и властей, мироправителей века этого, когда сокрушительный крах ожидает всё мироздание и в материальном и в духовном плане, в конце которого «небо и земля исчезнут». (Лук.21:30)
Примечательно, что такая картина прекрасно согласуется с 2Пет.3:12, где «воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают».
Естественно, что в этой эсхатологической развязке нет места ожидаемому иудеями видимому теократическому земному царству. Избежание же этих разрушительных бедствий заключено лишь в возможности предстать перед Сыном Человеческим, которая осуществляется через духовное бодрствование (Лук.21:36).
В заключении хочется озвучить вопрос о смысле спасения от данных бедствий. В чём оно будет заключено?
36 итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих [бедствий] и предстать пред Сына Человеческого. (Лук.21:36)
Конечно же, избежание бедствий можно объяснить спасением жизни, когда верующие во Христа каким-то образом будут избавлены от переживания физической смерти. Однако проблематично представить, что каким-то образом предполагался путь физического выживания в условиях тотального краха мироздания, гибели обитаемой людьми вселенной. К тому же сохранение физической жизни в евангелиях совершенно не является основной и тем более конечной целью спасения. Христос учит не бояться отдать эту жизнь, ибо за этим идёт освобождение и возвращение к Отцу. Поэтому можно обосновано и возразить тому, что избавление от физической смерти мыслится главной составляющей спасения в эсхатологии Ев. Луки. Скорее разрушение не должно коснуться именно внутреннего духовного человека, преходящего качественно в новый эон, в неземное Божье Царство. И «сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии». Примечательно, что в посланиях ап. Павла предполагается избежание физической смерти через преображение физических тел и восхищение, однако, в Ев. Луки прямого указания на это нет.
Таким образом, рассмотренная нами эсхатология Ев. Луки не предполагает никакого мессианского восстановления земного Израиля и его возвышения над покорёнными и временами, по необходимости, принуждаемыми к покорности другими народами. Приход Мессии для земного государственного господства чужд евангельской эсхатологии. Грядущий новый век, Божье Царство, явно не земного происхождения. Ожидаемый день Сына Человеческого – ключевой момент к краху этого мироздания и началу нового века.
С таким представлением гармонирует и ранее нами рассмотренное
эсхатологическое учение посланий ап. Павла. При этом данное представление является фактически эсхатологической традицией, ярким примером раннехристианской мысли, что резко контрастирует с бытующими иудейскими пророческими чаяниями.
Отдельным вопросом является отношение представителей этого раннехристианского представления к противоречащим им пророчествам Танаха о царстве земном. С точки зрения провозглашения такой радикальной проповеди в среде иудеев она должна была опереться на Танах. И здесь рассматриваемая нами эсхатологическая картина способна обосновываться пророком Даниилом, которым открыта тема воскресения и суда и где ожидаемое Царство приводится загадочным Сыном Человеческим. Но в таком случае Вечное Царство должно быть противопоставлено мессианскому иудейскому земному господству. Текст Ев. Луки прямо не раскрывает того, каким образом должен был быть разрешён конфликт с таким игнорированием и противоборством картин в апостольской церкви. Однако можно предположить, что конфликт этот существовал и мог принципиально порождать противление проповеди в Иудее и соответственно религиозные гонения. Также интересным моментом является дальнейшее проведение исследования на вопрос отношения тех или иных фрагментов и книг НЗ, и их авторов к рассмотренной нами раннехристианской эсхатологической традиции. Но этот момент – предмет отдельной работы.
(с) Влад
Вальберг. Декабрь 2010.
vladvalberg@mail.ru